Мобильная версия
Как вы уже знаете, в июле месяце наша приходская Воскресная школа совершила, без преувеличения,героическую паломническую поездку по святым местам Урала и Поволжья. С тех пор прошло больше месяца. Улеглись эмоции, но впечатления остались.
Некоторыми из них мне и хотелось бы с вами поделиться в дополнение замечательной статьи Людмилы Кузьменковой.
Путь от Ростова-на-Дону до Екатеринбурга занял 49 часов. И за это время я понял, что прихожане-то наши люди умные, интересные. В каждом есть некая изюминка, которую в повседневной сует, может, и не рассмотреть. Я с приходом поехал в первый раз, потому только и успевал смотреть, слушать и запоминать. Яркое впечатление. И это я не для подхалимажа написал. Просто в голове неожиданно появилась мысль, что, если нас во время службы в храме кто-то раздражает своим поведением, внешним видом или своим присутствием, значит, не увидели мы ту самую изюминку. У Бога нет лишних, ненужных людей. А ещё каждый день в поезде мы организованно читали утреннее и вечернее молитвенное Правило: выходили на перрон на тех станциях, где поезд стоял около получаса или читали молитвы вслух прямо в вагоне. Конечно, один бы я на такое не отважился. Даже постеснялся бы молитвослов достать. Нашлось бы множество оправданий. А тут нас много, мы – сила, мы – христианская община. Окружающим было непривычно наблюдать, что православные молятся не только в храмах по церковным праздникам, но и вот так в дороге запросто. Народ у нас в стране ко многому привыкший. Поэтому никто на нас не таращился и пальцами не показывал, даже по вагону старались не ходить во время молитвы, чтобы нам не мешать.
Знакомство со святынями Екатеринбурга началось с Храма-на-Крови. Рассказывали, что алтарь нижнего храма расположен на месте той самой комнаты, в которой расстреляли царскую семью и их слуг. Встретили мы там и Петра Валентиновича Мультатули ( это псевдоним). Он потомок повара Харитонова, расстрелянного вместе с государем. Кандидат исторических наук, в прошлом – следователь по особо важным делам. Пишет книги о Николае Втором. Сторонник версии ритуального убийства царской семьи. Регулярно выступает на телеканалах «Спас» и «Царьград». Некоторые учёные историки считают его передёргивателем и шарлатаном. Но книги, на мой взгляд, пишет интересные и если где-то и допускает неточности, то тем самым способствует критическому прочтению, размышлению о прочитанном. Живёт он в Москве, я в Ростове, а рукопожатием мы обменялись с ним в Екатеринбурге. Поговорить не удалось. Спешил куда-то.
Монастырь в урочище Ганина яма- вторая точка маршрута. Это место нельзя назвать живописным, но в самом монастыре красота и порядок. Невероятно мелодичный колокольный звон, несколько бревенчатых шатровых храмов. Отличный экскурсовод, молодой парень, наверняка нет ещё и 30-ти лет. Не перегружал нас подробностями, но так рассказал о царской семье, что у многих из нас на глазах были слёзы.
Нам удалось застать в монастыре уникальную реликвию: личный крест-мощевик императора Николая Второго. В нём находятся мощи сорока святых. Крест этот царь отдал на сохранение монахине Ново-Тихвинского монастыря незадолго до гибели.
И тут нам повезло. В том же храме, где лежит крест-мощевик наша группа познакомилась с доктором исторических наук Владимиром Васильевичем Лавровым, который так же отстаивает честь царской семьи на различных информационных площадках. Разговор завязывался так:
— Здравствуйте! А вы, наверное, историк?
— Да. Историк!
— А фамилию не подскажете?
— — Лавров.
— О! Точно! А мы вас по телевизору видели!
Думаю, ему было приятно, что его знают и смотрят в Ростове-на-Дону.
Ещё в Ганиной яме есть поклонный крест, установленный певицей Викой Цыгановой и ее мужем Вадимом. Крест дубовый. Так вот дуб они взяли с Курской дуги. Дуб, современник Курской битвы, омыт, возможно, кровью советских солдат, и вот он теперь в монастыре.
Необычайно популярный у поколения 70-х - 80-х годов автор-исполнитель блатного фольклора Александр Новиков также поучаствовал в жизни монастыря. Финансировал литьё колоколов. Может и ещё чего. А когда-то непотребные песни пел про Екатеринбург и императора.
Ещё в монастыре растут берёзы, у которых узор на коре в виде маленьких крестиков. Есть ли где ещё такое? Не знаю.
И кульминацией нашего пребывания на уральской земле был Крестный ход от Храма-на-Крови до Ганиной ямы. Кто-то говорит 21 км пути. Кто-то 22км. В полночь началась Божественная литургия под открытым небом. Тысячи верующих, множество духовенства, были даже священники из Новой Зеландии. А уж из скольких чаш причащались Святых Христовых Таинств, так и не сосчитать. Всё это сопровождалось церковным песнопением, чтением стихов, когда заиграли гимн «Боже царя храни», стоявшие на улице люди зажгли свечи. Ударили в колокол. Стайка голубей долго кружила вокруг купола собора.
В 3 часа ночи начался Крестный ход. И сразу скажу, что где-то в 7ч 20мин. мы были уже в монастыре. Огромное количество хоругвей, икон, имперских флагов. Портретов Николая Второго и его семьи. Говорят, было 60 тыс. человек. Непередаваемое чувство единства. Идут люди разных возрастов, каждый в своём темпе. В колясках катили грудничков, с палочками шли люди ну очень почтенного возраста. На протяжении всего пути не прекращала звучать Иисусова молитва. Люди славили Бога и Богородицу. А в это время полуторамиллионный Екатеринбург спал! Лишь немногие смотрели из окон. Как ни парадоксально, большинство участников Крестного хода люди приезжие из самых разных уголков России. Были даже из ближнего и дальнего зарубежья. Вот так!
Были моменты, когда мышцы наливались усталостью, казалось, что не дойти. Идёшь, идёшь, идешь, и вдруг кто-то рядом говорит: «О, уже 5 км прошли!». И думаешь, а впереди ещё 17! Сразу в голове мысли: и зачем тебе это всё! Люди, идущие впереди, начинали раздражать, т.к. шли медленнее, чем тебе хотелось. Путаются под ногами. Другие идут слишком быстро, и ты досадуешь, что не можешь их догнать. И тут раздаётся рядом: «Господи, Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас!» Поют раздельно женские и мужские голоса. Ты присоединяешься к пению, и всё изменяется. Усталость отступает. Люди впереди расступаются, ты идёшь счастливый как часть людского потока, объединённого молитвой. За городом на автостраде опять в голову полезли мысли, что, если нагнусь, не разогнусь, если споткнусь, упаду, то не поднимусь. И в это время рвётся перекинутая через плечо лямка спальника, и спальный мешок в компактном виде падает на дорогу, под ноги идущим. И куда что делось. Я быстренько нагнулся, схватил мешок, быстренько разогнулся и зашустрил дальше. Ещё раз убедившись, что все страхи у нас в голове.
Так вот до монастыря и дошли, каждый со своими приключениями. Из-за нас перекрыли даже федеральную трассу. Фуры стоят и ждут, пока пройдут десятки тысяч людей. Кстати, на лицах водителей не было ни злости,ни раздражения и это тоже понравилось. Видимо, они понимали, что всё это не просто так. После Крестного хода было много разговоров о молочной кислоте, о том, что завтра-послезавтра мышцы будут болеть так, что ой-ё-ёй. Так и должно было быть согласно законам биохимии. Но ни у кого ничего не болело ни завтра, ни в последующие дни. Что это как не чудо?
О чём ещё нельзя не сказать, так это об организации нашего пребывания на уральской земле. Паломнический отдел в Екатеринбурге работает виртуозно. Автобусы, гостиница, питание, экскурсоводы, полные энергии и рассказывающие так здорово, что вряд ли кто-то из нас не только скажет, но даже подумает плохо о семье последнего русского императора. Да и километраж мы там намотали приличный. Екатеринбург-Алапаевск-Верхотурье-Екатеринбург. Где-то около 1000 км. И везде всё чётко, есть чему поучиться.
Вообще, ситуация там непростая. Город расколот на православных и им сочувствующих, и остальных. Вот тебе Храм-на-Крови, а вот тебе и ул. Свердлова. Проспект братьев Быковых. Вот тебе Ганина яма, а вот тебе Ельцин-центр. И не понятно, кого больше. Митрополит Кирилл однажды сказал, что если екатеринбуржцы не могут выделить землю для строительства храма, то мы построим храм на воде. Есть у них там такой проект. Так жители некоторые, в том числе и мамочки с колясками, с младенцами брались за руки и стояли кольцом вокруг пруда в центре города, выражая свой протест.
А ещё в самом центре города, в бывшем доме купца Севастьянова, расположена резиденция Президента России. Знал бы купец, для кого строил. Красота, сопоставимая с Санкт-Петербургом.
Но когда мы попали в Ново-Тихвинский монастырь, то некоторые лишились на время дара речи. Красота, гармония, благоухание, величественный собор. Вкуснейшая еда в трапезной, огромный выбор книг, деревянных детских игрушек, о которых современные дети и не догадываются. И всё это в центре Екатеринбурга. Катарсис.
В Алапаевске мне было как-то необычайно грустно. Жаль погибших там мучеников, жаль великих князей. Восхищаешься мужеством людей, которые спасли их тела от поругания. В Алапаевске около Напольной школы установили большой красивый памятник Елисавете Фёдоровне. Но во всём щемящая грусть. В Верхотурье необычайное спокойствие и простота, и монументальность, хоть и населения там 10 тысяч человек. Но имеет статус города. Духовная столица Урала. И, наверное, это справедливо. Там нам довелось приложиться к мощам Святого Праведного Симеона Верхотурского, и не через стекло. Ещё надолго запомнится купание в источнике. Не любитель я низких температур, но вот довелось же, и не пожалел. Однажды в Задонске один монах доходчиво объяснил, почему следует купаться в Святых источниках. Человеческий организм на 90% состоит из воды и жидкость эта имеет повреждённую структуру. Святая вода имеет правильную структуру и при взаимодействии этих двух субстанций и наступает исцеление. Так это или нет, но при погружении ощутил лёгкую ломоту именно в проблемных зонах своего тела. Такая моментальная диагностика. По крайней мере, воспринял я это именно так
На этом разрешите закончить повествование. Для чего я это всё написал? По двум причинам. Во-первых, чтобы поделиться впечатлениями, не носить же их в себе. А во-вторых, чтобы те, кто с нами не поехал, узнали, как было здорово, и уже планировали поездку на следующее лето и молились о ней! Так это я ещё не рассказал о том, что мы пережили на Земле Татарстана…
Владимир Шаповалов
преподаватель воскресной школы, учитель истории
1800
