Сообщения

Грань эта, Димитрий, очень тонкая: «суждение и осуждение - близки» (Иов 36:17).
Во всяком случае, мы не можем не видеть ошибки и даже грехи иных людей. Другое дело, какова наша реакция на то, что мы замечаем.
Вот, допустим, мы видим, что человек вышел из себя, разгневался и ударил иного человека.
Что здесь можно сделать?
Факт есть факт: человек не сдержался.
Но вот осудить его внутренне, сказав: "Вот ведь какой грешник и нехороший человек", - вот это будет уже нашим грехом.
Если мы с любовью отнесемся к этому человеку, то не будем из происшедшего брать повод обсудить чужую ошибку с товарищем. Пользы от этого никому не будет.
А польза ближнего должна быть в основе наших действий и мыслей.
Вот подумайте, как Вы относитесь к ошибкам любимого человека, и этот подход распространите на всех окружающих.
Если есть возможность исправить ситуацию, поговорить с таким духовно раненым человеком - сделайте это. Особенно если Вы уверены, что это принесет ему пользу.
Если говорить не имеет смысла - помолитесь, чтобы Бог помог ему исправиться.
Подражайте хорошему врачу, который, увидев раненого человека не просто поставит диагноз, но и выпишет рецепт и даст советы, как исцелиться. А в случае необходимости сам операцию сделает.

А мы порой, заметив чужую рану только и можем, что начать сравнивать ее со своими болячками, ставить диагнозы, рассказывать это окружающим... Так врачи не поступают. Это жестоко...

Итак, осуждение, это внутреннее отчуждение от духовно (или душевно) раненого человека, отсутствие желания помочь ему.

А вот стремление внутренне разобраться в происходящем (то, что мы называем суждением) будет неизбежно. Будем его сдерживать тем, что мы не знаем душу иного человека. Не ведаем его мотивов и слабостей: почему он поступил в данный момент так, а не иначе. Это знает Бог, а еще иногда близкий товарищ...
Так что это суждение пусть не пускается в долгие рассуждения, а ограничивается фактами.
Господин N выпивает, барышня V имеет привычку курить, а вот отрок M грубит своей бабушке...
Судить и осуждать этих людей никто нам права не давал...
По крайней мере не станем вешать им ярлыки "пьяница", "курильщица" и "грубиян". Пользы от этого точно никому не будет.

Согласен, что мотивы - это главное.
Но и воплощение мотива для нас имеет ценность.
Мы слышим, что Закхей отдал половину имения нищим. И это может дать пример многим, дать образец, как практически воплотить свое покаяние.
Между прочим, я лишь совсем недавно узнал про благотворительность царя. Это не главный аргумент, конечно. Но в отличие от современных спонсоров, об этом царь, видимо, не писал в газетах...

[Т.В. Склярова, О.Л. Янушкявичене. Возрастная педагогика и психология]

А еще очень советую труд наших православных психологов.
Т.В. Склярова, О.Л. Янушкявичене. Возрастная педагогика и психология:

Но если все же, несмотря на все усилия, подросток от Церкви отходит, а такое вполне может быть, нельзя заставлять его ходить в церковь. Признавая существование такого рода проблем, В.В. Зеньковский предупреждает родителей и педагогов о том, что основная беда заключается не в том, что дети перестают ходить в церковь, а в тех душевных переменах, которые стоят за этим. «И как бывает опасно, а порой даже гибельно для религиозной жизни подростка, когда в период сложной душевной работы, период тревожных исканий мятущейся души, родители или школа думают не о том, чтобы войти в эту внутреннюю драму души, а заставляют идти в церковь! Ничего кроме лицемерия, недоброй враждебности к религиозной жизни не дают такие меры» (22, 169). В.В. Зеньковский уверяет своих читателей в том, что к Церкви никого не нужно принуждать, ибо она так полна красоты и правды: «Нужно, чтобы каждой душе дано было найти в Церкви отзвук на ее искания и запросы, дано было опытно познать правду и силу Церкви» (там же). А задача родителей или учителей, по мысли Зеньковского, и заключается в этот серьезный период именно в том, чтобы разделить с подростком его внутреннюю душевную драму, постараться вместе с ним пережить это время.

Рекомендую по данной теме следующие работы:
1. протоиерей Василий Зеньковский. О религиозном воспитании в семье
2. Куломзина С.С. Наша Церковь и наши дети

Здесь подробно описаны процессы, происходящие в душе подростков

В статье "О церковном воспитании детей" игумен Петр (Мещеринов) пишет:
В деле церковного воспитания детей имеются две основные ошибки. Первая - подмена внутреннего религиозного развития внешним. Вторая - перекладывание религиозного воспитания с семьи на Церковь...
Итак, подведём итоги. Как нам воспитывать наших детей? Прежде всего надо их любить, заниматься с ними, уделять им время - то, чего у нас большой дефицит. Нужно во всём быть примером для детей: самим родителям учиться жизни и культуре, не "закисать" в быту, учиться быть христианами во всём, воспринимать церковность не начётнически-узко, а так, как она есть - охватывающей всё богатство человеческого бытия; быть открытыми, "незашоренными", порядочными и здравомыслящими людьми. Наконец, нужно уважать своих детей, доверять им - этим и создастся в семье упомянутая мною атмосфера мира, любви, доверия и свободы, без которых невозможна никакая духовная жизнь. Если наши дети, при внешнем церковном обучении, растут без любви, брошенными, в немирной обстановке, задёрганные, без уважения к себе, без раскрытия их творческого и человеческого потенциала, - то есть большой риск, что, придя в возраст, они воспримут Церковь как лицемерие и не смогут стать настоящими христианами.

И, конечно, необходимо осознать личную ответственность за наших детей перед Церковью и Отечеством. Какие мы - такие и наши дети. Начинать их воспитание нужно с себя, с семьи, - а не перелагать оное на внешние церковные формы в надежде, что благодать "автоматически" подействует. Церковь - не магия, в ней нет ничего автоматического; действие благодати всегда сообразуется с нравственными усилиями человека, а особенно в деле духовного воспитания.

...В заключение - ещё одна история. Знакомые привели ко мне своего сына - парня 15 лет, с просьбой - поговорить с ним, как-то вразумить ("совсем от рук отбился"). Мне удалось разговориться с ним (наверно, он почувствовал, что я не "заодно" с родителями). Я спросил у него: что же ты оставил церковный уклад жизни? Он ответил: хочу жить настоящей жизнью...

Это значит, что церковная жизнь в этой семье была не настоящей. Церковная жизнь была, а Христа в ней не было. И этот парень (как и все подростки) остро почувствовал этот "зазор" и восстал против него.

Вот я и подумал: может, не всегда нам ругать наших детей? Нередко очень нелишне и поучиться у них...

Действительно, в переходном периоде поздно давить на подростка и заставлять причащаться и иконочку целовать.
Многие дети входят в этот возраст с протестом и бунтом. Их не устраивает детское отношение к миру. И к религии в том числе.
В этом есть надежда.
Что спустя несколько лет подрастающий человек сознательно придет ко Христу и Его Церкви. Не за ручку мамы и папы.
Другое дело, что мир давит своей безбожностью и культом потребления. Это так.
Но не стоит думать, будто подросток совершенно не замечает наших усилий и надежд.
Еще как!
Поэтому если мы сможем явить в себе пример стяжания мира и света во Христе, это непременно будет отмечено подростком. И может быть принято им "на вооружение".
Главное не делать это на показ, а жить этим.

Это мы говорим о наших человеческих усилиях.
Ведь Господь промышляет о всех людях.
И использует каждую возможность повернуть человека к Себе лицом.
Жаль, что для этого порой приходится испытать очень многое и потерять.

[отрыву от Божественной жизни]

А еще стоит задаться вопросом, о чем мы печалимся и о чем радуемся?

Опыт Церкви говорит о существовании двух родов «радости» и «печали»: «о Господе», т.е. имеющие свой источник в Боге, и «мирские», ведущие к отрыву от Божественной жизни.

Как безудержная радость, так и «чрезмерная печаль» (2Кор.2:7) также осуждается Церковью, ибо она граничит с проявлениями таких смертных грехов как уныние и отчаяние.
По словам архим. Кирилла «Павлова), «человеку в унынии все в жизни показывается лишь с темной стороны. Он ничему не радуется, его ничто не удовлетворяет, обстоятельства кажутся ему несносными, на все он ропщет, по всякому поводу раздражается - словом, сама жизнь бывает тогда ему в тягость... очень часто само уныние приводит к другому, более опасному душевному состоянию, называемому отчаянием, когда человек нередко допускает мысль о преждевременной смерти и даже почитает ее уже существенным благом на пути своей земной жизни» По словам ап. Павла «печаль мирская производит смерть» (2 Кор.7:10).

И совсем иное дело - «печаль ради Бога», которая «производит неизменное покаяние ко спасению», в то время как неумеренная скорбь о грехах, сопровождаемая внешней «суровостью» и «угрюмостью» очень часто свидетельствует скорее об ущербности покаяния или же об его полном отсутствии:
«те, которые почитают добродетелью чрезмерную печаль, бывающую у них после учинения греха, не разумея, что это происходит у них от гордости и самомнения... они изумляются, как встречающие нечто неожиданное, мятутся и малодушествуют, ибо видят падшим и простертым на земле тот самый истукан, т. е. себя самих, на который возлагали все свои чаяния и надежды. Посему когда (смиренный) впадает в какое бы то ни было прегрешение, хотя чувствует тяготу этого и печалится, однако ж не мятется и не колеблется недоумениями, ибо знает, что это случилось с ним от его собственного бессилия, опыт которого в падении для него не неожиданная новость» (Невидимая брань).

Внешнее сетование часто есть лишь признак самолюбования. Ведь намного проще вместо подвига самоиспытания, ведущего к сердечному сокрушению и к обновлению души, иметь просто «вид благочестия» (2Тим.3:5), «принимая на себя мрачные лица, чтобы показаться людям» (Мф.6:15-18) - а иногда и самим себе - кающимися.
Подобный самообман и лицемерие во «всплеске эмоций» не имеют никакого отношения к истинному покаянию, которое есть поворот, обращение к Богу в глубине своего «я».
Таким образом «сетование» не довлеет само по себе — оно лишь средство к достижению Богообщения: «печаль по Богу не ввергает человека в отчаяние, напротив того, приносит радость и утверждает человека в воле Божией», - говорит авва Исаия.
А все внешние проявления покаяния являются лишь средством или следствием этой личной встречи человеческой души со своим Спасителем.
По слову преп. Серафима Саровского «не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего».

[диакон Андрей Кураев. Церковь в мире людей]

если эти переживания не сменяются с достаточной частотой - можно говорить о какой-то патологии в духовной жизни: или мы в беспросветном унынии, или в прЕлестном восторге

Отче, Вы правы в описании цели, но не в методике.

Как же апостол говорит «Всегда радуйтесь» (1 Фес. 5:16)?
А по Евангелию «горе вам, смеющиеся ныне!» (Лук.6:25), «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь» (Лук.6:21).

Не смена настроения нам помогает. Бывает, что у человека непрестанно веселье сменяется депрессией, и именно это специалисты называют патологией. Правда, это касается душевной жизни.
А православный человек в своей душе умеет совмещать радость с печалью.
Это называется радостопечалью.

«Аромат Православия» можно передать одним дивным церковнославянским словом - радостопечалие.
Радость без печали – это баптисты и харизматы, которых народ уже прозвал «халлилуями».
Печаль без радости – это шизофрения.
А Православие не то и не другое.
Православие – это радость со слезами на глазах.
Это – «вера, полная тревоги».
Люди не должны превращаться в какие-то мутные стеклышки, не способные отразить Свет Господа...
Что мы черпаем из нашей веры – скорбь или радость? Право-славящие мы или право-скулящие? Мне очень дорог такой рассказ из Древнего Патерика. Два молодых послушника пошли в город, там нагрешили, возвращаются в монастырь, и каются. Старцы определяют епитимью, каждого запирают в отдельной келье: кайтесь, молитесь. Через неделю открывают дверь первого монаха. Он выходит весь исхудавший, покрасневшие глаза, бледные щеки. Спрашивают его: «Что ты делал в эти дни?» «Я каялся и молил Господа простить мой грех». Старцы говорят: «хорошо» и открывают вторую келью. Второй монах выходит румяный, веселый. Спрашивают: «А ты что делал в эти дни?» - «Я молился и благодарил Бога за то, что Он простил мне мой грех». Старцы посовещались и сказали: «Оба пути равно хороши».

Понимаете, это ведь вид духовной болезни, когда мы, слишком много помня о своих грехах, забываем о Боге. Это тоже идол – постоянная медитация о себе (пусть даже осудительная медитация на тему «какая я сволочь»). Да подожди, ведь ты к Богу молишься, ты о Боге должен помнить, а не о своем прошлом.
Не всякий плачущий будет утешен. Скажем, если человек плачет о потере кошелька, за этот плач он не получит небесной награды. А если человек плачет о своих грехах? Нет, и плач о грехах несовершенен. Ад полон людьми, которые плачут о своих грехах, но этот плач не спасает. Григорий Нисский поясняет: блажен человек, который плачет о Боге. Т.е. этот человек когда-то испытал радость богообщения, но затем это чувство и радость первой любви он утратил и мается без этого, и желает вернуть Господа в свою душу, в свою жизнь. Такой плач будет утешен. Первичен свет, вторично всё остальное в жизни Православия.
(диакон Андрей Кураев. Церковь в мире людей )

Совмещать плач о своем не достоинстве с радостью, от ощущения милости Божией, советовал и свт. Феофан Затворник:
"Надо сознавать, что ты ничто, но надо и утешаться, что ты христианин"

Очень точно сказано.
Мы вот называем себя религиозными людьми, а религия по определению есть связь и соединение.
Вопрос: в чем проявляется наша связь со Христом? Мы слушаем Его или лишь узнаем о Нем?
Знать Бога и знать о Боге - это разные вещи.
Поэтому и наша сознательная молитва, и такое же сознательное чтение Евангелия - непременный атрибут религиозной жизни.

Другое дело, что нам сложно воспринимать Слово Божие в отрыве от церковного опыта. Поэтому нам стоит читать Евангелие с комментариями святых отцов. Полезно и современные пособия изучать.

Предлагаю обсудить тему радости и печали в жизни христианина (-нки).
Совместимы ли эти состояния души?
Возможна ли радость, или всегда стоит печалиться?

Состоялась презентация официального видеоканала Русской Православной Церкви на YouTube

Видеоканал официального сайта Московского Патриархата на Youtube.com

Если в молитве мы обращаемся к Богу с заведомо известными нам прошениями, благодарениями, молениями, то при чтении Евангелия никогда на знаешь, что вдруг высветится особенно ярко.

А мне кажется, что и в молитве казалось бы известные прошения могут и должны каждый раз по-новому освещать нашу душу.
Чужие слова нам стоит сделать своими.

Уважаемая Татьяна!
Указанная Вами религиозная организация российскими религиоведами относится к категории "деструктивных тоталитарных сект и групп, обладающих значительным числом признаков таковых".
Предлагаю вернуться в лоно Православной Церкви через исповедь не повторять таких опрометчивых шагов.

Но православная Церковь уже сегодня попала под двойные стандарты в образовании.
Например, у Вас, о. Александр. Вы специалист-теолог с дипломом государственного образца. И Вы изучали в ПСТГУ весь набор дисциплин, который необходим (обязателен) для получения диплома гос.образца.
А семинаристы Возрожденой Донской семинарии не отвлекаются на второстепенные дисциплины.
Этот вопрос очень сложен.

Тут все проще.
Диплом гособразца получат, видимо, те семинаристы, которые поступят к нам ПОСЛЕ получения семинарией гос.аккредитации.

Меня тоже задевают эти двойные стандарты.
Заявления о том, что наше образование должно быть "светским" отнюдь не мешает в детских библиотеках размещать книги о греческих богах (в оригинале о них страшно читать), а на научно-практических конференциях делать доклады о Платоне и его философии.
Детей в школе учат праздновать расхристанный день влюбленных и языческий Хеллоуин. При этом про Пасху рассказывать запретят.
А теперь вопрос: что будет, если мы попытаемся разместить там православные книжки и сделать доклад с православным уклоном?
Нам укажут на светский характер образования...