Сообщения

Надо откровенно говорить о догматике, как о творческом прорыве церковного сознания в 4-ом веке. До этого у самых почтенных учителей Церкви принято было говорить о подчинении в Троице - Сына Отцу, и Духа Сыну. Ни в Новом Завете, ни тем более в Ветхом нет и не может быть (с точки зрения исторической) догмата Троицы. Отсюда такая трагическая и жестокая, трудная война с тем, что стали жестко обличать как "ереси". Иисус ответственно исповедует строжайший монотеизм, повторяя главное еврейское "Шма" - "Слушай Израиль, Господь твой есть Бог единый..." и, несомненно, обращен к ЕДИНОМУ Богу только как к Отцу. Слово "бог", которое мы произвольно пишем (где хотим найти подтверждение догмата) с большой буквы (как это сделано на сайте священником), употребляется в Новом завете широко. Никаких заглавных букв в греческом тексте нет. "Вам сказано: вы - боги". "Бог века сего" - говорит Павел о Дьяволе... Есть иной критерий - определенный греческий артикль. Так вот оказывается, что "то Теос" употребляется в Н.З. только по отношению к Отцу.

Все это нисколько не умаляет значение догматики, равно как и церковного авторитета. Наоборот. Вера всегда была живой, живо выражала себя и развивалась в меняющейся культуре. Уже Деяния показывают нам радикальные изменения в церковном Кредо на выходе веры во Христа из чисто еврейской среды. "Духу святому и нам изволилось" - означает способность и право церкви творчески развиваться в единстве благодати Божьей и свободного духовного человеческого творчества.

К сожалению, многие наши богословские пособия давно устарели, не считаясь с развитием научного анализа текстов Библии и уровнем современного богословия. Например. Такие аргументы, как множественное число от лица Бога "СОТВОРИМ...", или ТРИ ангела - никак не признаются. До сих пор не изъяты вставки из синодального перевода "так и на небе Отец, Сын и Дух" (сегодня  лучший перевод у нас - еп. Кассиана, Безобразова)... Считается, что дальним зачатком догмата Троицы является повеление в конце МФ крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа. Но как и другие сопоставления в один ряд речи этих, как мы смело говорим "лиц" Троицы, прямо в догмат о Троице не выводят...

А что же выводит? Крайне важный вопрос сегодня для осознания нами основной идеи христианской веры - как религии Откровения. Различение в едином Боге "ипостасей" или "лиц" или "форм бытия Бога" (говорят современные богословы) имеет своим корнем самое дерзновенное мистическое озарение христианской веры. Глубина тайны Бога - в полноте Его откровения. Только так мы восходим к истоку самого трудного и глубокого вопроса о различии в глубине несомненного единства Бога. И только так, что для нас крайне важно, преодолевается иначе непреодолимый, навязчивый скептицизм (являющийся подосновой современного безбожия) в отношении к Откровению: а вдруг не так? Как это возможно решительно верить в полноту знания о глубинах божественной Тайны?! Ответить на эти вопросы можно только тогда, когда для нас глубина божественной Тайны раскрывается только в чуде ее Откровения. Это и только это возвращает нас от привычной для нас наукообразной идеологизации веры к основному: "никто не может назвать Иисуса Господом, иначе как Духом Святым".

Выступая в разнообразной аудитории с христианскими темами, я понял, что надо четко различать две задачи нашей проповеди и апологетики. Одно дело говорить с "ближними" - теми, кто уже подошел к нам и находится, если не в церкви, то на ее пороге, и с "дальними", которые зачастую мало интересуются религией. Проповедь к ближним может быть названа "храмовой" - даже и вне храма, она произносится по образцу храмовой проповеди. Проповедь к дальним не вполне правильно даже и называть проповедью. Это скорее должен быть свободный и равноправный диалог, главной задачей которого является его начать, заинтересовав собеседника. Часто мы слышим ответ "меня это просто не интересуют" и тогда сами слишком просто решаем: нечего тогда и разговаривать. Но почему не интересует? Нет ли и нашей ответственности за это?

С самого начало, определяя особенности проповеди к "дальним", надо учесть ряд основных обстоятельств, из которых упомяну следующие:

- Сразу же на пути нашей речи о религии возникает основной бастион слепой веры в исключительное, монопольное право науки говорить о реальности и об истине. Не науку, а сциентизм надо подвергнуть критике.

- Первая развилка разговора. Один путь - отрицательная аргументация "доказательства от противного", когда мы ясно показывает бессмысленность нерелигиозного учения о полноценном смысле жизни. И второй путь - положительная. Первое достаточно легко сделать и можно сделать сразу. Второе - начинает большой и серьезный разговор.

- Далекий от религии и церкви наш собеседник оторван от традиции и на него не действуют ссылки на духовные авторитеты. Можно и нужно говорить ему о нем самом. В этом случае надо опираться на особенность христианского Откровения о Боге, как откровения о человеке (о божественном Человеке и о каждом из нас)

И т.д. Что можно продолжить, если к этому есть интерес. Сейчас достаточно обозначить тему.