Грань между осуждением и суждением

[Дмитрий]

Отец Александр, у меня вопрос. Где грань между осуждением и суждением? Можно ли судить о поступках человека? является ли это грехом?

[Священник Александр Усатов]

Грань эта, Димитрий, очень тонкая: «суждение и осуждение - близки» (Иов 36:17).
Во всяком случае, мы не можем не видеть ошибки и даже грехи иных людей. Другое дело, какова наша реакция на то, что мы замечаем.
Вот, допустим, мы видим, что человек вышел из себя, разгневался и ударил иного человека.
Что здесь можно сделать?
Факт есть факт: человек не сдержался.
Но вот осудить его внутренне, сказав: "Вот ведь какой грешник и нехороший человек", - вот это будет уже нашим грехом.
Если мы с любовью отнесемся к этому человеку, то не будем из происшедшего брать повод обсудить чужую ошибку с товарищем. Пользы от этого никому не будет.
А польза ближнего должна быть в основе наших действий и мыслей.
Вот подумайте, как Вы относитесь к ошибкам любимого человека, и этот подход распространите на всех окружающих.
Если есть возможность исправить ситуацию, поговорить с таким духовно раненым человеком - сделайте это. Особенно если Вы уверены, что это принесет ему пользу.
Если говорить не имеет смысла - помолитесь, чтобы Бог помог ему исправиться.
Подражайте хорошему врачу, который, увидев раненого человека не просто поставит диагноз, но и выпишет рецепт и даст советы, как исцелиться. А в случае необходимости сам операцию сделает.

А мы порой, заметив чужую рану только и можем, что начать сравнивать ее со своими болячками, ставить диагнозы, рассказывать это окружающим... Так врачи не поступают. Это жестоко...

Итак, осуждение, это внутреннее отчуждение от духовно (или душевно) раненого человека, отсутствие желания помочь ему.

А вот стремление внутренне разобраться в происходящем (то, что мы называем суждением) будет неизбежно. Будем его сдерживать тем, что мы не знаем душу иного человека. Не ведаем его мотивов и слабостей: почему он поступил в данный момент так, а не иначе. Это знает Бог, а еще иногда близкий товарищ...
Так что это суждение пусть не пускается в долгие рассуждения, а ограничивается фактами.
Господин N выпивает, барышня V имеет привычку курить, а вот отрок M грубит своей бабушке...
Судить и осуждать этих людей никто нам права не давал...
По крайней мере не станем вешать им ярлыки "пьяница", "курильщица" и "грубиян". Пользы от этого точно никому не будет.

[Священник Александр Усатов]

«Если бы ты увидел кого-либо согрешающего даже при самом исходе души из тела, то и тогда не осуждай его; ибо суд Божий не известен людям. Некоторые явно впадали в великие согрешения, но большие добродетели совершали втайне; и те, которые любили осмеивать их, обманулись, гоняясь за дымом и не видя солнца...
Скорые и строгие судии прегрешений ближнего потому сею страстию недугуют, что не имеют совершенной и постоянной памяти и попечения о своих согрешениях. Ибо если бы человек в точности, без покрывала самолюбия, увидел свои злые дела, то ни о чем другом, относящимся к земной жизни, не стал бы уже заботиться, помышляя, что на оплакание и самого себя не достанет ему времени, хотя бы он и сто лет прожил, и хотя бы увидел истекающим из очей своих целый Иордан слез. Я наблюдал за плачем истинного покаяния, и не нашел в нем и следа злословия и осуждения...
Судить значить бесстыдно похищать сан Божий; а осуждать значит погублять свою душу...
Хотя бы ты и своими очами увидел согрешающего, не осуждай; ибо часто и они обманываются.» (Лествица. О злословии и клевете).

[Священник Александр Усатов]

Осуждение имеет свои степени.

«Иное дело злословить или порицать, иное осуждать, и иное уничижать, — говорит авва Дорофей.
— Порицать — значит сказать о ком-нибудь: такой-то солгал, или разгневался, или впал в блуд, или сделал что-либо подобное. Вот такой злословил брата, то есть сказал пристрастно о его согрешении.
А осуждать — значит сказать: такой-то лгун, гневлив, блудник. Вот этот осудил самое расположение души его, произнес приговор о всей его жизни, говоря, что он таков-то, и осудил его, как такого; а это тяжкий грех.
Ибо иное сказать: "Он разгневался", и иное сказать: "Он гневлив", и, как я сказал, произнести таким образом приговор о всей его жизни.
А грех осуждения столько тяжелее всякого другого греха, что Сам Христос сказал: Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего (Лк. 6, 42), и грех ближнего уподобил сучку, а осуждение — бревну. Так-то тяжело осуждение, превосходящее всякий грех».

[Священник Александр Усатов]

Еще рассказ. Цитирую труд Епископ Варнава (Беляев). ОСНОВЫ ИСКУССТВА СВЯТОСТИ:

Еще некоторые старцы пришли к тому же авве Пимену Великому и сказали ему:
- Если мы увидим братии, дремлющих во время службы, позволишь ли толкать их, чтобы они проснулись и бодрствовали?

Святой отвечал:
- Если я увижу брата дремлющего, то положу голову его на колена мои и успокою его.

Вообще нужно заметить, чем выше человек по подвигам своим, тем снисходительнее к ближним, потому что знает по себе, чего стоит борьба с диаволом. А ничтожества в духовной жизни — те обычно всех унижают, со всех взыскивают вдесятеро.

Брат исповедовался авве Пимену:
- Если увижу брата, о падении коего слышал я, то мне не хочется принимать его в свою келью; если же увижу брата доброго, то принимаю с радостью.

Великий ответил:
- Если ты делаешь немного добра для брата доброго, то для падшего сделай вдвое более, ибо он слаб

[Священник Александр Усатов]

"...если случится кому видеть, что брат его согрешает, не должно презреть его и умолчать о сём, попуская ему погибнуть, не должно также ни укорять, ни злословить его, но с чувством сострадания и страхом Божиим должно сказать тому, кто может исправить его, или сам видевший пусть скажет ему с любовию и смирением, говоря так: "Прости, брат мой, если не ошибаюсь, мы не хорошо это делаем".
И если он не послушает, скажи другому, о котором знаешь, что он имеет к нему доверие, или скажи старцу его, или авве, смотря по важности согрешения, чтобы они его исправили, и потом будь спокоен.
Но говори, как мы сказали, с целию исправить брата своего, а не ради празднословия или злословия, и не для укорения его, не из желания обличить его, не для осуждения, и не притворяясь, что исправляешь его, а внутри имея что-либо из упомянутого.
Ибо, поистине, если кто скажет и самому авве его, но говорит не для исправления ближнего или не для избежания собственного вреда, то это грех, ибо это злословие; но пусть он испытает сердце своё, не имеет ли оно какого-либо пристрастного движения, и если так, то пусть не говорит".
(авва Дорофей. Душеполезные поучения).