Значение освящения предметов и продуктов

[Священник Александр Усатов]

Ответ Владимира Б. я перенес в новую тему:
Как стяжать благодать?

[Священник Александр Усатов]

Свои соображения по данной теме с немалой тревогой изложил прот. Игорь Прекуп в статье Освятить и скушать:

Вдумаемся: что происходит в Великую субботу день-деньской? Народ несет в храмы и выносит еду. Вносит и выносит, вносит... выносит. А взмыленный батюшка все это освящает, освящает, а народ вносит-выносит, и народу-то, народу!!!.. И все радуются. И правильно радуются: Пасха! Наконец-то человек в храм пришел, чай не басурманин какой! Даст Бог через год снова придет, а сейчас отпразднует Пасху, чокнувшись яичком, отведав кулича да вкусив пасхи...

Кошмар.

И ужас.

Нет, конечно, кошмар и ужас не в том, что люди сядут и радостно встретят праздник, увлеченно познавая «как прекрасен этот мир». Это-то на здоровье (в самом деле, дай Бог, чтобы наши кулинарные достижения не слишком вступали в противоречие с объективными законами физиологии, потому как все равно последнее слово за ней, родимой).

Кошмар, ужас и мрак состоит в том, что большинство людей пасхальным застольем заменяют, или, лучше сказать, подменяют Трапезу Господню: Божественную Литургию...

Ну, допустим, кто-то из них еще придет на крестный ход: прийти к началу, посмотреть или даже пройтись вместе со всеми – для многих это святое дело, после чего можно и по домам – праздновать! А остальные?..

Понятно, что все познается в сравнении, что у пришедшего в этот день освятить яства, может остаться что-то такое на сердце, что побудит его прийти снова уже в другое время. На службу ли, просто в промежутке – это уж как сложится. Хорошо, если так.

Но речь не о тех, кто рад бы прийти и «отстоять» пасхальную заутреню хотя бы. Когда человек хочет, но то ли по немощи, то ли из-за обстоятельств не может – это грустно, но все же не страшно. А вот, когда ему, чтобы считать, что праздник удался, не просто хватает ритуальных яств, но ему этого ПРИНЦИПИАЛЬНО хватает, и «нечего меня парить!..» – вот это по-настоящему страшно. Потому что под пасхальной вывеской происходит ритуальная трапеза, ничего общего с ней не имеющая, сколько бы ни раздавалось пасхальных приветствий при обильных возлияниях (которые, кстати, многими начинаются еще в Великую Субботу днем).
Где ритуал – там и культ. Праздник Христов, праздник Его Воскресения, открывающего дорогу нашему воскресению из мертвых, начинается на паперти, когда возглашается перед входом в храм возглас утрени и поется пасхальный тропарь, но только начинается, а продолжается-то он чудесной Пасхальной заутренней и достигает своего пика на Литургии во всеобщем причащении (опустим, как бы помягче выразиться, порочную практику непричащения мирян в пасхальную ночь под надуманным предлогом, что «благодать и так изобилует»). Это Трапеза Христова: Он Себя дает нам в снедь; Он – «Хлеб, сшедший с небес» (Ин. 6; 58), дает Себя нам в пищу, чтобы мы тем самым Его смерть возвещали, Его воскресение исповедовали**. После этого уместно и разговеться. Тогда застолье будет как бы продолжением трапезы любви, начатой за богослужением. Но без всего этого...

Без этого мы имеем какой-то параллельный культ, паразитирующий на пасхальной теме. Причем о культе можно говорить без натяжки: где ритуал, там и культ, но если это не Христов культ, то чей тогда?!

Разумеется, я не берусь утверждать, что это трапеза бесовская (хотя иной раз...), но, что при этом происходит какое-то уклонение в сторону от Христа – несомненно. «Их бог – чрево» (Флп. 3; 19)

Для многих людей любой праздник – просто повод получить удовольствие. Кто и к Празднику праздников так относится, тот служит идолу наслаждения под видом поклонения Христу, да, впрочем, и вида зачастую не делает, просто пользуется христианскими ритуальными атрибутами за неимением других.

Ну, а во-вторых?

А во-вторых, избегая вышеописанного мрака и верно расставляя приоритеты, следует проявить осторожность в том, чтобы не превращать освященные пасхальные яства в подобие кошерной пищи. Безусловно, хорошо, что к освященным снедям отношение несколько иное. Несомненно, большое воспитательное значение имеет традиция не выбрасывать кожуру пасхальных яиц, а сжигать, но... когда из этого делают культ, когда тем же пасхальным яйцам приписывают особые благодатные свойства: типа, пожар потухнет, если бросить в огонь пасхальное яйцо (пример из этнографической копилки автора) – это опять же начинает попахивать язычеством.

Достойно внимания, что в Цветной Триоди, непосредственно после молитв на освящение пасхальных яств, дается пояснение, что это всё не какая-нибудь святыня, «несть пасха, ниже агнец, якоже нецыи глаголют и приемлют, и ему со всяким говением, якоже некоей святыни причащаются, но простое приношение», а освящение – это благословение, по прошествии поста, вкушать их. То есть освящение яств – это не выделение конкретных куличей и пасок, яиц да колбас*** и прочих «брашен» в какую-то сакральную снедь, а благословение на всю вообще скоромную пищу, которая через эти «начатки» освящается, т.е. на разговение. Христианин призывается к ее вкушению, дабы вместе с обильно подаваемыми Богом дарами наполняться Его благостью (см. молитву на освящение сыра и яиц): вместе с принятием тленной пищи мы, проникаясь благодарностью к ее Подателю, приобщаемся Его благости нетленной.