Совместная молитва с инославными

[Алексей']

Вы, Алексей, имеете в виду, что у первых христиан все пели всю службу, а сейчас этого нет?

Да нет. И вообще, я это только предположил. Мне кажется, что единство раньше должно было бы ощущаться переживаться как-то иначе, полнее что ли. И в самом деле, что значит единство с сомолящимися на службе, когда они чаще раздражают? Или что значит единство с прихожанами соседнего прихода, многих из которых в жизни не видел и вряд ли увидишь? Впрочем, иногда вдруг возникает такое ощущение единства, когда молящиеся на литургии кажутся как бы милее и как-то значительнее что ли. Но это так - слабый отголосок настоящего чувства. Есть ещё воспоминание из детства (в детстве лучше чувствуешь подобные вещи), когда объединялись всем народом в борьбе за идеалы светлого будущего.

Идеалы-не идеалы, а ощущение было весьма конкретное и чёткое. А сейчас такого не бывает. Все как-то молятся за наглухо запертыми дверями своего сердца. Вопят к Господу. Он-то слышит. А больше никто. Может, среди своих можно бы немножко двери-то и приоткрыть? Или распахнуть настежь? Или ни перед кем не запираться, если молишься не напоказ, если не лицемерную изнанку наружу выставляешь, а тихий свет молитвы через щелку только виден? Тогда можно бы, случись оказаться при молитве внешних, запереться накрепко в своём сердце и молиться отдельно от всех.

"Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы..." Вот, наверное, условия и признаки единства - любовь и единомыслие. Смотрю на стоящих рядом на службе. Разве я их люблю? Да я их знать не знаю. А узнаю - не возненавижу ли? А в том, что они мне не единомысленны (ну, по крайней мере, многие из них) я не сомневаюсь. Так что, запрусь покрепче, единством назову декларируемую конфессиональную принадлежность и воззову к Вселюбящему в тщетной попытке сохранить свою душу.

[р.б. Михаил]

[/quote]
О чём бы мы ни просили в молитве, мы просим о Прмчастии. Если совместное причащение с инославными уподобить блуду, то совместную молитву уподоблю страстным объятиям перед блудом. Если кто уверен, что после страстных объятий не соблудит и выйдет из них неосквернённым, тот пусть молится. По-моему, так.
[/quote]?Ну Вы даете. Т.е. молитва "Отче наш" не православная? У нас с католиками общие святые.

[Алексей']

У нас с католиками общие святые.

И с армянами у нас общие святые. И даже с мусульманами у нас есть общие святые. Что из этого следует?

[р.б. Михаил]

У нас с католиками общие святые.

И с армянами у нас общие святые. И даже с мусульманами у нас есть общие святые. Что из этого следует?

?С мусульманами у нас нет общих святых. Кроме схожести имен, это совсем другие люди. Насчет христиан поясню позже, когда доберусь до компьютера.

[Виталий Д.]

С мусульманами у нас нет общих святых. Кроме схожести имен, это совсем другие люди. Насчет христиан поясню позже, когда доберусь до компьютера.

В  Коране  некоторая  часть представляет собой  пересказ  ветхого завета,   а следовательно  многие  имена  встречающиеся  в Коране  - это  библейские  имена.

[р.б. Михаил]

В  Коране  некоторая  часть представляет собой  пересказ  ветхого завета,   а следовательно  многие  имена  встречающиеся  в Коране  - это  библейские  имена.

Имена библейские, но это другие люди. Они ведут себя по другому. Мотивы у них не библейские и т.д. Для этого и писался коран в таком виде, что бы завлечь слабые души иудеев и христиан. Там и Господь наш есть, только он оживляет глиняные свистульки.

[Алексей']

В Азербайджане мусульмане чтут многих местных святых, доставшихся им "в наследство" от Албанской Православной Церкви (имею ввиду, конечно, Кавказскую Албанию). Также мощи Святителя Николая Мирликийского бережно сохранялись мусульманами, пока их не выкрали для христиан пираты.

Но как всем этим можно обосновать возможность совместной молитвы с инославными?

[р.б. Михаил]

"Правда, в Церкви существуют три чиноприема приходящих к ней из инославия: одних она принимает, как язычников, чрез крещение, других — чрез миропомазание, а третьих—чрез покаяние, причем клирики в последнем случае принимаются в сущем сане. Но эти три чиноприема ни в какой мере не предполагают каких-то трех разрядов в инославии, так чтобы у одних Церковь не признавала никаких таинств, у других — считала действительным крещение, а у третьих — не только крещение, но и миропомазание и даже священство, и своим соответствующим чиноприемом каждому восполняла, чего кому недостает. Применяя к одному инославному обществу более строгий чиноприем, а к другому или даже к тому же самому, но в другое время, чиноприем более снисходительный, Церковь руководствуется исключительно соображениями практическими, соображениями церковной икономии: своим желанием и долгом способствовать спасению наибольшего числа людей. Всякого приходящего, по существу, нужно бы крестить и помазать св. миром, а потом, если он достоин принятия в клир, удостаивать православного рукоположения. Но щадя естественные чувства людей, привыкших считать себя уже крещенными и даже служителями Церкви, Церковь не повторяет над ними ни крещения, ни рукоположения, а ограничивается только третьим чиноприемом, в котором чрез таинство исповеди implicite (ничем этого не обнаруживая) преподает принимаемому и крещение, и миропомазание, и рукоположение. Однажды оказанное снисхождение отнюдь не обязывает Церковь держаться того же порядка и в будущем. При изменившихся обстоятельствах меняется и чиноприем.

Правильность изложенного мнения доказывается, говорят, не только его верностью догмату, но и бесконечным разнообразием и в особенности крайней изменчивостью церковной практики в отношении к инославным. Например, католиков Русская Церковь сначала принимала третьим чином и в сущем сане; потом стала перекрещивать, а потом снова возвратилась к прежней практике, которой держится и сейчас. Греческая Церковь, наоборот, прежде принимала католиков подобно нам, а с XVIII века стала перекрещивать. Но в то же время Греческая Церковь не только не укоряет нашу Церковь за такое снисхождение, но и сама готова делать при случае, во внимание к разным обстоятельствам, исключение из своего строгого правила. С признанием же англиканской хиротонии Греческая Церковь логически должна будет смягчить, а может быть теперь (напоминаем, что статья написана в 1935 году. — Ред.) уже и смягчила свою практику и в отношении католиков. Такую же неустойчивость обнаруживает и практика древней Церкви в отношении различных обществ (например, донатистов и др.). Напрасно было бы искать какой-нибудь системы в этом разнообразии и подыскивать догматические основания для действий Церкви. Системы здесь никакой нет, и никакие догматические основания не вынуждают Церковь вместо первого чина применять второй или третий. Церковь здесь может действовать совершенно свободно, выбирая по своему усмотрению, что в данной обстановке и в данное время наиболее полезно с ее точки зрения."

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский)
"Значение апостольского преемства в инославии"

http://halkidon2006.orthodoxy.ru/bogoslovie/715_preemstvo_v_inoslavii.htm

[Алексей']

Вот, наверное, условия и признаки единства - любовь и единомыслие.

Наверное, можно сказать, что в Библии мы можем видеть два рода единства:
Одно – как бы «естественное», природное, интуитивно понятное, освящённое ещё до сотворения мира, не требующее специального участия воли сверх явленного в Шестодневе. Это единство отца и сына, Отца и Сына, Творца и Слова, причины и следствия.
А второе – благоприобретаемое, совершаемого только специальным волевым актом и специальным же актом освящаемое. Это единство мужа и жены, человека и Церкви, Церкви и Бога.

И с помощью второго Бог восстанавливает нарушенное первое. «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть». (Быт. 2: 24). Символически это можно истолковать так, что человек имеет возможность оставить свою первородную повреждённость, коренную причину своего грехопадения и обрести единство с другой, сродной ему природой. Если эта природа окажется неповреждённой, то он, «прилепившись» к ней, обретёт её как свою. Поэтому почти все Церковные Таинства в основе своей имеют Таинство Брака – Таинство освящённого союза.

Мне кажется, что в понимании и внутреннем переживании единства – ключ к пониманию того, что мы называем Церковью. Я думаю, что различие в понимании, а главное – в переживании, такого единства – это различие в духе. С этим столкнулся в беседах с протестантами.  Говорят о единстве целей и задач, единстве методов, но дальше этого дело не идёт. Дальше – непробиваемая стена непонимания.

[Алексей']

Наверное, можно сказать, что первое единство - единство по Закону. А второе единство - единство по Благодати.

Наверное, можно сказать, что Закон - это закон Шестоднева. А Благодать - это "закон" седьмого дня.

[Священник Александр Усатов]

Я бы использовал иное сравнение. Поцелуй -  это выражение любви к женщине. Однако перед тем, как женщину целовать, на ней необходимо жениться. Точно также и молитва уместна с членами Церкви