Притча о блудном сыне

Подготовка к исповеди

Поскольку среди христиан господствует неведение во многих вопросах нашей веры, то в покаянии и исповеди, еще раз подчеркнем это, невежество и легкомыслие проявляются в высочайшей степени. Большинство приступают к исповеди абсолютно неготовыми, предпочитают, чтобы священник сам спрашивал о грехах, словно Церковь - это следственный орган, а священник - оракул, который призван гадать о наших грехах. Есть и другая крайность - когда люди приступают к исповеди, чтобы сказать, что у них нет никаких грехов, или чтобы рассказать, какие они "хорошие" и сколько совершили добрых дел. Это показывает, что в данном случае не было ни самоанализа, ни приготовления к исповеди и что мы, конечно, очень далеки от процесса самопознания, необходимого для христианина. В душе гнездится какой-то страх: мы боимся увидеть свое истинное "я", стараемся спрятаться не только от Бога, от людей, но и от самих себя. Нам кажется, что если мы признаемся в своих грехах, то Бог неминуемо покарает нас, а окружающие отвергнут. Приходится надевать тогу благочестивого христианина - а что может быть хуже такого самооправдания?!

Но если мы внимательно прочитаем Евангелие, то увидим, что Иисус осудил не грешника, а грех. Со всеми грешниками, которые к Нему подходили, Он говорил с расположением и сочувствием, даже если они во многих случаях не проявляли раскаяния (Закхей, самарянка, блудница и т.д.). Только одну разновидность грешников Он осудил, причем довольно сурово, - это лицемеров, надевших личину праведников, - грех, столь распространенный среди "хороших" людей и "хороших" детей.

Бог не требует, чтобы мы были безгрешными, потому что Ему ведома наша человеческая немощь, наши несовершенства. Единственное, что от нас требуется, - это чтобы мы осознали нашу греховность, чтобы мы постоянно устремлялись на путь покаяния. В этой связи стоит обратить внимание на следующее. Многие христиане проявляют некую нервозность, которую можно назвать "страстью к совершенству", что на самом деле никак не связано с подлинным стремлением к совершенству, которое, несомненно, является благим побуждением. "Страсть к совершенству" на самом деле не приводит к совершенству, она просто не дает возможности человеку терпеть собственное несовершенство. Другими словами, нам, конечно же, следует стремиться к совершенству, но когда мы мучаемся и не можем уснуть оттого, что мы, оказывается, еще несовершенны, то следует понять, что это - ужасный недуг гордости, который особенно мучителен для "благочестивых".

Итак, нам необходимо познавать самих себя, не бояться анализировать свои состояния. Нам следует твердо усвоить, что мы можем быть осуждены не за то, что грешили, а за то, что не каялись. Чем больше мы считаем себя "хорошими", тем дальше мы отходим от Бога. Прийти на исповедь и сказать духовнику, что мы "ничего плохого не сделали", это то же самое, что признать - мы безгрешны, а это сродни богохульству. Если мы заглянем в собственное сердце без предвзятости, то увидим, что там гнездится множество страстей и грехов.

Страх признать человеческую греховность абсолютно чужд человеколюбию нашей Церкви. В Церкви, в семье Бога Отца, объединяются люди, которые, вместо того чтобы осуждать грешника, сами себя ощущают самыми большими грешниками, еще более уничиженными грехами, чем другие.

Давайте заглянем в Жития святых. Угодники Божий просят Господа, чтобы Он принял их не как святых, но как грешников: "Прими и меня яко блудницу, яко разбойника, яко мытаря и яко блуднаго". Они не оправдываются, не перечисляют своих добродетелей и достоинств, подобно нам. Единственное, что они показывают, так это свои раны, и просят милости Божией. Святитель Андрей Критский возглашает в Великом каноне: "Не бысть в житии греха, ни деяния, ни злобы, ея же аз, Спасе, не согреших умом, и словом, и произволением, и предложением, и мыслию, и деянием согрешив, яко ин никтоже когда" [Великий канон. Песнь 4. Тропарь 4]. То есть: "В жизни нет ни греха, ни деяния, ни зла, в которых я не погрешил бы, Спаситель, умом, словом или намерением; я - как никто другой погрешивший и намерением, и мыслью, и делом".

Исповеди святых часто бывают потрясающими. Преподобный Симеон Новый Богослов признается: "Послушайте все: я стал убийцей... Увы мне, я стал прелюбодейцем в своем сердце и совершил содомский грех в своем намерении и пожелании. Клятвопреступником, отступником и корыстолюбцем. Вором, лжецом, бесстыдным, грабителем - увы мне! Обидчиком, братоненавистником и очень завистливым. И сребролюбцем, дерзким и сделал одновременно всякое зло. Поверьте мне, я правду говорю. Это не порождение моей фантазии или внушение".

Святой Косма Этолийский исповедуется: "Да простит вам Господь ваши грехи, если их у вас столько, сколько у меня, а если нет, пусть сохранит вас, чтобы вы в них не впадали. Я претерпел некий обман, братия мои, и, когда был молодым, говорил: "Буду грешить, где могу и где есть возможность, а когда состарюсь, у меня будет время для того, чтобы творить добро и спастись". Теперь я состарился, а мои грехи пустили корни, и я не могу творить никакое добро. Когда я начал учить, мне пришел помысл: здесь, где я обитаю, стремлюсь взять деньги, потому что я был сребролюбивым и любил деньги и золотые монеты".

Какие бы богослужебные тексты нашей Церкви мы ни прочли, везде обнаружим, что писались они для мытарей, блудников, разбойников. Ни один из них не написан для добродетельных и чистых людей.

С другой стороны, реальная греховность - это не только внешнее поведение, но и внутреннее расположение, и пристрастие к греховному. Конечно, зачастую внешние проявления состояния человека не совпадают с внутренним нестроением и обманывают нас. Например, у человека может быть рак, и он на какой-то стадии ничего не чувствует, а другой от зубной боли испытывает невыносимые страдания. Но от больного зуба человек избавляется очень легко, а при раке чаще всего бывает смертельный исход.

Итак, когда совесть перестает укорять нас, то следует основательно разобраться: может быть, причина вовсе не в нашей чистоте, а в усталости, притуплении и очерствении нашей совести из-за множества грехов. Когда мы приступаем к исповеди, то порой бываем смущены тем, что не знаем, что говорить. Вот довольно-таки распространенный диалог: - Батюшка, может, вы сами спросите меня?.. - Но ведь исповедь - это не допрос. Неужели вам нечего сказать?

- Что сказать? Я не воровал, не убивал... (Десять заповедей сводятся к двум!)

- Знаете, не только само действие, но и бездействие бывает грехом. Вы отзывчивы к вашим ближним?

- Ой, батюшка, все, что могу, делаю... И начинается перечисление своих "добродетелей", чтобы показать, какие мы "хорошие" и чем нам обязан (!) Бог. Но самое страшное - это то, что мы верим, что теплое, местечко в раю нам обеспечено. То есть вроде бы не о чем беспокоиться: мы устроены и здесь, и в Будущей Жизни. Но если будем откровенными с самими собой, то мы увидим бездну своих грехов. Мы осознаем, что нет греха, которым бы мы не согрешили в той или иной степени. Разве то, что нас не поймали за руку, означает, что мы не преступники против закона Божия? Разве то, что мы умные и умеем скрывать свою нечистоту, позволяет нам сказать, что мы стоим на правильном пути? Для Иисуса Христа не столь важно поведение человека, сколько состояние его сердца. Там совершается грех! Ибо из сердца исходят злые помышления, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хулы (Мф. 15,19).

Отчаяние или раскаяние?

Внимательное исследование своего внутреннего состояния может оказаться спасительным. Однако и здесь расставлены ловушки диавола. Когда мы размышляем о своих грехах, то часто ощущаем подавленность, даже отчаяние. Это состояние не имеет никакого отношения к истинному покаянию и может привести к отдалению от Бога, потому что при этом проявляются: страх перед наказанием (когда нам кажется, что Бог - не Отец, Который ждет нас с распростертыми объятиями, но неумолимый Судья, Который жаждет нашего наказания); греховное самомнение и самолюбие ("как это я, такой порядочный человек, мог совершить такие грехи!?").

Грешнику, который испытывает угрызения совести и видит в Боге только строгого Судию, жестоко карающего за грехи, даже не приходит на ум, что Господь милостив. В результате он замыкается в себе и требует искупительных наказаний от Бога.

Блудный сын в притче, осознав свое греховное состояние, испытывал не отчаяние, а раскаяние. Он раскаялся в том, что опечалил своего отца и оказался недостоин его любви. Но он знал, что отец продолжает любить его, как прежде. Он был уверен, что отец снова примет его, и потому решил вернуться.

Самоиспытание и самоосуждение

Как мы уже отмечали, многие приступают к исповеди без подготовки: вроде бы им нечего сказать духовнику, оправдываются своей слабой памятью, просят, чтобы батюшка помог. Однако, как говорит священник Александр Ельчанинов, "слабая память и забывчивость вовсе не являются оправданием. Это может происходить от недостатка серьезного отношения к греху, от нашей бесчувственности. Грех, который тяготит нашу совесть, не может забыться".

Перед тем как отправиться к духовнику, нужно побыть в уединении, горячо помолиться Богу, чтобы Он дал нам истинное покаяние, осветил тайные уголки нашего сердца, и, насколько возможно, честно, объективно, без всяких скидок исследовать глубины своей души. Одна из главных целей автора этих строк - помочь подготовиться к исповеди, как можно скрупулезнее проверить себя. В этом могут помочь некоторые церковные тексты, например, чтение десяти заповедей и Нагорной проповеди Господа, а также молитвы ко Святому Причащению и другие.

Все это - зеркало, показывающее несоответствие состояния нашего внутреннего мира, наших греховных дел учению Христа. Ведь многие из нас исповедуют какие-то незначительные промашки, а более тяжкие грехи опускают!

Какая-то часть людей впадает в отчаяние от множества своих грехов и их серьезности. Они полагают, что у них не может быть и надежды на спасение или что их грехи поразят духовника - столь они велики и ужасны. Такое мнение стало одной из причин того, что многие авторы - в первую очередь преподобный Никодим Святогорец - в своих сочинениях об исповеди описали все разновидности человеческих согрешений, то есть все пути удаления человека от Бога. Например, в "Исповедном уставе" преподобного Никодима детальнейшим образом описываются даже самые невероятные грехи. Преподобный Никодим с отличающим его пастырским чутьем и сообразно с нуждами своего времени оказывает нам неоценимую услугу: он не только помогает в истинном самоосуждении и правильной подготовке к исповеди, но одновременно дает грешному человеку силу и надежду в момент отчаяния, когда тот находится на грани срыва. Святогорец-подвижник показывает, что Церковь хорошо распознала всю человеческую греховность, что даже самые "ужасные" грехи известны Матери-Церкви и ошибочно полагать, будто ты один являешься каким-то чудовищем!

Надо признать, что в связи с крайне распространившимся притуплением совести в наше время будет нелишним описать некоторые грехи, в надежде, что это поможет лучше подготовиться к исповеди. Как пишет отец протопресвитер Александр Шмеман, все сводится к одному основному греху: отсутствию истинной любви к Богу, веры в Него и надежды на Него.

Свою исповедь мы можем разделить на три основные части: отношение к Богу, отношение к ближнему, отношения в семье и на работе.

Наши греховные состояния по отношению к Богу

Отсутствие внутренней живой связи с Богом. Колебание в вере, недоверие к Богу, неверие в Его Промысл в случае различных затруднений.

Сомнение, маловерие, неосведомленность в вопросах веры.

Нерадение к молитве, посту, богослужению, посещению храма; редкое причащение Святых Тайн. Нерадение к изучению Священного Писания и духовных книг.

Ропот на Бога, богохульство (даже в мыслях). Клятва, клятвопреступление, ложные клятвы, несоблюдение обетов.

Занятия магией, прорицанием, астрологией и так далее; суеверие, вера в судьбу, в сны.

Причащение. Большинство христиан отдалились от Чаши Жизни, и, как правило, без достаточных на то оснований. Далее мы остановимся на этом подробнее. Пока же только подчеркнем, что избегать причащения Святых Тайн - значит, презирать Жертву Христа, и это, конечно, большой грех.

Молитва. Обычно на исповеди мы говорим о нарушении поста, о каких-то незначительных оплошностях и совсем не касаемся молитвы, с которой мы как бы расстались. Еще меньше говорим о рассеянности во время молитвы. Что же удивляться своему состоянию? Как мы можем идти вперед без частого причащения и постоянного общения с Богом? Один священник очень мудро сказал: "Если ты хочешь увидеть, какой степени святости или духовности достиг человек, спроси его, любит ли он молиться?" Не случайно все святые, без исключения, были людьми молитвы. Молитва была их главным трудом, а для нас это стало чем-то второстепенным.

Магия. Это великое помрачение. Тысячи людей обращаются к колдунам, гадателям на картах, на кофейной гуще, к астрологам, "ясновидящим" и толкователям снов. Идут с легким сердцем, не подозревая, что результатом всего этого является богохульство самой высшей степени, отречение от обетов Крещения, общение с сатаной.