Анализ зарубежного варианта ювенальной юстиции показывает, что это не просто правосудие по делам несовершеннолетних, но особый подход к решению тех задач, которые традиционно были в ведении семьи, общества и государства.

Попытки современного права в его западных моделях подменить собой функции традиционной морали вызывают особую озабоченность сторонников традиционного уклада жизни. Еще Владимир Соловьев утверждал, что право есть «низший предел» или «минимум нравственности»: юридическая регистрация брака не создает семьи, а усыновление ребенка не делает его автоматически родным.

Поэтому кризис института семьи невозможно разрешить только в правовом поле, в рамках лишь юридических систем. В равной степени преодоление подростковой преступности не может быть найдено лишь на путях правового регулирования и написания законов.

Святые отцы утверждали, что духовно-нравственное воспитание детей делает излишними для них ограничения правовой системы:  «если бы отцы тщательно воспитывали детей своих, то не нужно было бы ни законов, ни судилищ, ни наказаний, ни мучений и публичных убийств» (св. Иоанн Златоуст).

К сожалению, в рамках ювенальной юстиции традиционные семейные отношения превращаются из родственных в гражданские и правовые.  В этом случае речь идет не о правах семьи как единого целого, а о правах индивидуумов. Например, провозглашается «право женщины на аборт», причем без учета законных прав отца ребенка, а главное – без учета прав самого еще не рожденного ребенка. И наоборот, в западных юридических системах утверждается приоритетность прав ребенка на свою индивидуальность, вплоть до возможности подать в суд на своих родителей.

Конечно, атомизация семьи, кризис этого социального института связаны со многими факторами. И глубинные причины этого следует искать не во внешних обстоятельствах жизни семьи, а в личностях ее составляющих, в их потере духовных ориентиров, тех ценностей, которые скрепляют семью.

Рассуждая о принципах работы западной модели ювенальной юстиции, попытаемся понять, существует ли возможность ее соотнесения с основами традиционных  семейных отношений.

Для начала рассмотрим православный взгляд на иерархию власти в традиционной семье, на то, что можно назвать «правами семьи».

1.    Права семьи

1.1 Значение родителей в процессе воспитания

«Семья как домашняя церковь есть единый организм, члены которого живут и строят свои отношения на основе закона любви. Именно в семье, как в школе благочестия, формируется и крепнет правильное отношение к ближним, а значит, и к своему народу, к обществу в целом»[1].

Православный христианин главным мотивом своих действий имеет реализацию прав ближних, в первую очередь прав членов своей семьи. Этот принцип гарантии прав ближних прекрасно выразил апостол Павел: «Никто не ищи своего, но каждый [пользы] другого» (1Кор.10:24). Ведь «любовь не ищет своего» (1Кор.13:4-9), а стремится доставить благо любимому человеку.

Но если в семье отношения регулируются лишь на уровне права, то в них привносится элемент борьбы, и целостность такой семьи нарушается. Отношения любви превращаются в противоборство разных «прав». Муж требует реализации своих прав, жена отстаивает свои позиции и права (что в крайней степени кристаллизовалось в феминизме).

Однако в традиционном обществе отец почитается главой семьи. Не тираном и деспотом, главарем, подавляющим всех своим авторитетом, а именно главой, имеющей первенство в ответственности, чтобы нести нелегкую заботу о каждом члене семьи. Здесь права главы семьи неразрывно связаны с его значительными обязанностями.

В православной семье главенство мужа имеет религиозную санкцию. Митрополит Антоний Сурожский таким образом описывает иерархическое послушание в семье: «Муж является главой семьи не потому, что он мужчина, а потому, что (и только поскольку) он является образом Христа, и поскольку жена его и дети могут видеть в нем этот образ, то есть образ любви безграничной, любви преданной, любви самоотверженной, любви, которая готова на все, чтобы спасти, защитить, напитать, утешить, обрадовать, воспитать свою семью. Это каждый муж должен помнить. Слишком легко мужчине думать, что потому только, что он мужчина, он имеет права над своей женой и над своими детьми. Это — неправда. Если он не образ Христа, то никто ему не обязан никаким уважением, никаким страхом, никаким послушанием»[2].

Таким образом, отец в традиционной семье ответственен за все происходящее. Мать детей также наделена значительной властью и ответственностью: в деле воспитания детей «на родителях и, прежде всего, на матери лежит святейшая обязанность — вырастить ребенка и дать ему воспитание» (святитель Лука Крымский).

Нерадение родителей о воспитании вверенных Богом детях св. Иоанн Златоуст называл «большим из всех грехов», а подобных родителей – «детоубийцами», губящими души своих детей.

Причем святые отцы предупреждают, что последствия отсутствия родительского воспитания простираются не только на отдельных людей: «такая семья, в которой некому заниматься воспитанием детей, не составляет единого неразрывного духовного целого, отчего не может быть благополучия ни в обществе, ни в государстве» (святитель Лука Крымский).

При этом термин «вос-питание» воспринимается в православной традиции как стремление родителей напитать все черты личности ребенка в согласии со своими убеждениями, пониманием жизни, ее смысла, счастья, «иерархии жизненных ценностей» - другими словами, всего того, из чего складывается мировоззрение.

Таким образом, верующие люди имеют право на воспитание своих детей в вере и на собственные представления о воспитании.

1.2 Послушание детей и почтение к родителям

Семейная иерархия подразумевает послушание детей родителям. Этот опыт вслушивания в опыт взрослого помогает ребенку превратиться не в Маугли, а в полноценного члена общества, преодолеть собственный эгоцентризм и внешние угрозы современного мира.

Подростковому возрасту всегда были свойственны бунтарские настроения, однако в традиционном обществе подростку не дозволяется самому принимать принципиальные решения и диктовать их родителям. Ответственность за свою жизнь подросток брал в свои руки, лишь достигнув возраста вступления в брак, когда он мог «оставить отца своего и мать свою и прилепиться к жене своей» (Быт. 2:24).

В Ветхом Завете непочтение по отношению к родителям рассматривалось как величайшее преступление (Исх. 21. 15,17; Притч. 20. 20; 30. 17). Новый Завет также учит детей с любовью слушаться родителей: «Дети, будьте послушны родителям вашим во всем, ибо это благоугодно Господу» (Кол. 3. 20). Отметим, что в традиционном обществе принять почитать любого родителя («почитай отца и мать» (Исх.20:12)), а не только доброго или мудрого.

В исключительных случаях традиция позволяет неподчинение родителям. Но не по прихоти ребенка, а как преодоление греха родителя. Известный христианский педагог Софья Куломзина признает, что иногда «действия одного из родителей разрушают личность детей. Но если дисциплину приходится нарушать, то только ради подчинения ценностям высшего порядка, то есть ради послушания высшего порядка»[3]. Это и есть иерархический принцип послушания в традиционной семье.

1.3 Права родителей на целомудренное воспитание детей

Традиции семейного воспитания предусматривают права родителей на то, чтобы их дети получали образование в духе тех убеждений и ценностей, которых придерживаются в конкретной семье.

1.3.1 Распространение образовательных программ «сексуального просвещения»

В немалой мере это право родителей ущемляется узаконенным во многих странах введением в школьную программу неконтролируемого родителями «сексуального просвещения».

Церковь призывает верующих в сотрудничестве со всеми нравственно здоровыми силами бороться с распространением подобных проектов, которые, способствуя разрушению семьи, подрывают основы общества: «В  некоторых образовательных программах подросткам зачастую внушают такое представление о половых отношениях, которое крайне унизительно для человеческого достоинства, поскольку в нем нет места для понятий целомудрия, супружеской верности и самоотверженной любви»[4].

В секуляризованном мире отсутствует понятие греха, поэтому основная забота либеральных воспитателей молодежи сводится к распространению информации о «планировании семьи» и «здоровых способах сексуального общения», а также о том, как обезопасить себя от нежелательных последствий такового общения (путем аборта и стерилизации).

Однако статистика показывает, что раскрепощение сексуального инстинкта в детях ведет к увеличению количеств заболеваний, передаваемых половым путем, а также абортов. К примеру, в  школах США сексуальное воспитание ввели в 1970 г., после чего американские ученые  зафиксировали значительный рост (на 45%) ранних абортов с 1971 по 1975 г.

Такой порочный подход, имеющий подкрепление в системе ювенальной юстиции, представляет собой сильнейший удар по детско-родительским отношениям и всему социальному укладу.

В России также прослеживается стремление придать детям с как можно более раннего возраста «взрослый» статус. Например, снижение возраста получения паспорта до 14 лет в России повлекло за собой снижение до той же возрастной планки так называемого «возраста половой неприкосновенности». В результате осуществлена правовая легализации абортов пятнадцатилетним девочкам – без согласия и даже оповещения родителей[5]. К счастью, в настоящее время государство, по крайней мере, ввело ограничение на рекламу абортов.

1.3.2 Пропаганда среди школьников сексуальных извращений

Вопреки естественному праву родителей направлять воспитание своих детей в сфере интимной жизни, на Западе уже давно под лозунгом «здорового образа жизни» прямо в школах проводится пропаганда разврата и толерантности к сексуальным инверсиям.

Еще раз особо отметим, что «сексуальное просвещение» проводится во многих западных системах образования без уведомления родителей.

Американский психолог Джозеф Николоси таким образом описывает сложившуюся ситуацию в США: «Предположим, что Ваш сын обнаружил, что испытывает гомосексуальное влечение[6]. В смятении он обращается за консультацией к представителю (гей-аффирмативной) программы «Радуга» в школе. Тот, согласно руководящим принципам программы «Радуга», сам будет геем. Консультант скажет Вашему сыну: «Твои чувства означают, что ты гей, как и я. Кстати, не стоит говорить об этом твоим родителям. Они гетеросексуалы, поэтому не поймут тебя. Кроме того, существует разница поколений, так что твои родители, скорее всего, придерживаются старомодных ценностей».

Большинство родителей не знают, что согласно большинству государственных законов, такая гей-аффирмативная консультация, сеющая разделение, не требует согласия родителей. Непосредственный результат – создание пропасти в семье, формирование ситуации «мы против них». Растерянный ребенок и гей-консультант «Радуги» оказываются «по эту сторону», а мать, отец, общество, религия и традиционные семейные ценности – по другую.

Национальная ассоциация образования США учредила Месяц гей-лесби истории – еще одного средства пропаганды гомосексуализма в детской среде как нормального и здорового явления». Указанный психолог считает, что «Национальная ассоциация образования настроена сделать этих людей пример для подражания для сексуально не определившихся детей»[7].

Подобная ситуация сложилась во многих странах Европы, где подобное «гей-просвещение» собираются осуществлять для детей начиная с 6 лет.

Юридическое обоснование подобных подходов появилось после признания либеральными психологами гомосексуализма в качестве нормы, а любой критики подобных отношений - преступной гомофобией.  Еще в 1974 г. Американская психиатрическая ассоциация вычеркнула гомосексуальность из перечня психических расстройств, а с 1993 г. гомосексуализм был выведен из категории «болезни» Международной классификации болезней и определен как «сексуальная ориентация», которая сама по себе не рассматривается даже в качестве расстройства. Вслед за этим, в 1993 году в нашей стране была принята новая редакция статьи 121 Уголовного Кодекса, где впервые отсутствовало положение об уголовной ответственности за гомосексуальный образ жизни[8].

Таким образом, для подобного «сексуального просвещения» в России почти нет юридических запретов.

Однако такой традиционный институт как Церковь «не может поддержать тех программ «полового просвещения», которые признают нормой добрачные связи, а тем более различные извращения. Совершенно неприемлемо навязывание таких программ учащимся. Школа призвана противостоять пороку, разрушающему целостность личности, воспитывать целомудрие, готовить юношество к созданию крепкой семьи, основанной на верности и чистоте…

Относясь с пастырской ответственностью к людям, имеющим гомосексуальные наклонности, Церковь в то же время решительно противостоит попыткам представить греховную тенденцию как «норму», а тем более как предмет гордости и пример для подражания. Именно поэтому Церковь осуждает всякую пропаганду гомосексуализма. Церковь полагает, что лица, пропагандирующие гомосексуальный образ жизни, не должны допускаться к преподавательской, воспитательной и иной работе среди детей и молодежи»[9].

1.4 О лишении родительских прав и возможности воспитания ребенка чужими людьми

Родители ребенка традиционно почитаются его главными воспитателями. Однако это не отрицает положительного влияния крестных родителей, воспитателей  и учителей на становление личности ребенка: «Юность неукротима и имеет нужду во многих наставниках, учителях, воспитателях» (святитель Иоанн Златоуст).

Вместе с тем, анализ опыта западной модели ювенальной юстиции показывает, с какой легкостью родители лишаются своих прав на воспитание ребенка, вследствие чего огромное количество детей передается в приюты и патронажные семьи.

Детскими психологами замечено, что даже кратковременное отсутствие родителя является серьезной травмой для ребенка, а в случае его почти полного отсутствия последствия могут быть просто трагическими.

Преподобный Амвросий Оптинский подчеркивал, что в деле воспитания детей «заменить (чадолюбивую мать) никто не может… слова матери более могут действовать на них, нежели слово постороннего человека».

Кровное и духовное родство семьи не может быть механически разрушаемо. В отличие от деталей машины члены семьи представляют собой «одну плоть», единый организм, отчуждение и пересадка органов которого всегда является весьма болезненной и опасной процедурой.

В России до революции права родителей на детей были неотчуждаемы. Ребенок мог по каким-либо причинам оказаться в приюте, но мать с отцом все равно не лишались родительских прав. И законодатели, и простой народ понимали, что детей дает людям Бог. Стало быть, Он наделяет родителей и особыми правами, которые никто другой не в силах отобрать[10].

В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» особенно подчеркивается опасность разрушения традиционных связей родителей с детьми: «Принижение социальной значимости материнства и отцовства … приводит к тому, что дети начинают восприниматься как ненужная обуза; оно также способствует отчуждению и развитию антагонизма между поколениями. Роль семьи в становлении личности исключительна, ее не могут подменить иные социальные институты»[11].

Если работники ювенального суда и социальных служб получат в нашей стране неограниченный доступ в любую семью, а также право регулирования воспитательного процесса и смогут беспрепятственно отбирать детей под предлогом заботы об их физическом и психическом благополучии, это подорвет единство традиционной семьи.

2.    Преступления родителей против детей

Оставим «за скобками» противоправные действия взрослых в отношении несовершеннолетних. В таких случаях, несомненно, необходимо вмешательство государства и наказание виновных.

Рассмотрим революционные подходы ювенальной юстиции в отношении родителей, якобы «ущемляющих права» своих детей.

В традиционном обществе вместо прав ребенка постулируются обязанности родителей по надлежащему воспитанию детей. В современном мире эти обязанности приходится отстаивать уже как «права родителей на воспитание своих детей».

2.1 Наказание: вразумление или жестокость?

В мае 2009 года в Госдуму внесен проект федерального закона, согласно которому за неправильное воспитание налагается штраф, а если это воспитание сопряжено с «жестоким обращением», то виновнику грозит тюремное заключение на три года.

Возникает вопрос о понимании широты термина «жестокое обращение» и возможности его отождествления с понятием дисциплины в традиционных семейных отношениях.

2.1.1 Физические наказания

Стоит ли наказывать детей? Священное Писание говорит вполне определенно: «Наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его» (Притч. 19: 18). Однако такой совет не подразумевает собственно жестокости, когда ради достижения результата отец сокрушает ребра своему сыну[12].  Святитель Филарет (Дроздов) дает такой совет: «Наставляй добродушно; обличай кротко и мирно; наказывай умеренно и с сожалением».

Несомненно, в процессе воспитания родители призваны применять особые методы наказания, вразумляющие ребенка больше, чем физическое насилие. Это и призыв к ребенку исправить свою ошибку, и отказ в замене испорченной вещи, и лишение чего-то приятного, и просто серьезный разговор.

Собственно физическое наказание в традиционной  системе воспитания может быть употреблено тогда, когда иные меры уже не действуют, причем родитель призван соизмерять важность проступка, возраст ребенка и его чувствительность к наказанию. Подобное наказание призвано выявлять любовь родителя к своему ребенку и желание его вразумить[13], а не унизить и причинить боль: «ибо кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну своему» (Прит. 3:12).

2.1.2  Психологическое насилие 

В Священном Писании отмечена граница, отделяющая родительское вразумление от деструктивного для психики ребенка раздражения и гнева: «Отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали» (Кол. 3:21, Еф.6:4). Родители призваны осознавать, насколько действенно их наказание,  чтобы их вразумления не привели к обратному  результату - к полному отчуждению детей от родителей.       

Им важно видеть очень тонкую грань между наказанием, выказыванием неудовольствия, обличением, и подрывом уверенности ребенка в том, что он достоин любви, и что родители всегда будут его любить[14]. Детские психологи свидетельствуют, что фразы родителей или учителей «Ты плохой», «Я тебя не люблю» воспринимаются ребенком как отвержение, что приводит к желанию еще больше отгородиться от них, а как следствие – к асоциальному поведению. Подобный подход не просто находит подтверждение в наставлениях святых отцов Церкви, но и своим источником имеет свидетельство Церкви о безусловной любви Бога к человеку.

Однако понятие «психологического насилия» требует ясного законодательного определения, иначе почти любое проявление ограничения воли ребенка в процессе семейного воспитания и любой конфликт  могут быть восприняты как психологическое насилие или отрицание индивидуальности ребенка.

2.1.3  Ограничения и запреты со стороны родителей

В западной системе ювенальной юстиции дети фактически независимы от родителей, которые за малейшие ограничения детей могут получить иск от органов социальной защиты, и даже лишиться родительских прав.

Тенденция вытеснения запрета как педагогического приема все больше завоевывает популярность в современном обществе.

Многие российские популярные пособия по воспитанию детей настоятельно рекомендуют отказаться от запретов и использования частицы «НЕ-». К сожалению, эти важные в психологическом отношении советы на практике редуцируются к полному попустительству желаниям ребенка, что равносильно отрицанию воспитания в принципе.

Современные родители в силу своей занятости не уделяют ребенку надлежащего внимания, а чувство вины за отстраненность от воспитания наследника они зачастую пытаются преодолеть слишком мягким отношением к ребенку, создавая особую атмосферу вседозволенности и «сюсюканья», что еще больше затрудняет процесс формирования в ребенке гармоничной личности.

Федор Михайлович Достоевский еще в XIX веке указывал на связь понятия свободы с нравственностью: «У нас в России надо насаждать другие убеждения, и особенно относительно понятий о свободе… В нынешнем образе мира полагают свободу в разнузданности, тогда как настоящая свобода – лишь в одолении себя и воли своей так, чтобы под конец достигнуть такого нравственного состояния, чтоб всегда во всякий момент быть самому себе настоящим хозяином»[15]. Традиционный взгляд на необходимость ограничивать детей прекрасно изложил живший в IV веке святитель Иоанн Златоуст:  «Не позволим им делать того, что приятно, и вместе вредно, не будем угождать им, потому что они дети. Ибо угождение более всего приносит вреда юности».

Таким образом, свойственные традиционной системе воспитания запреты и ограничения для детей выражают любовь к ним, тогда как попустительство лишь развращает душу ребенка.

2.1.4 Бедность родителей

Отдельного рассмотрения заслуживает такая социальная проблема как бедность родителей. При отсутствии четких критериев семейного неблагополучия, бедности и нехватки жилья у подавляющего большинства российских семей  сложное материальное положение может стать поводом для необоснованного вмешательства органов ювенальной юстиции в дела семьи и лишения родительских прав.

В рамках традиционного уклада было принято не отнимать детей у обнищавших родителей, а наоборот, помочь семье справиться с материальными и прочими трудностями, понимая, что в этой семье есть нечто совершенно незаменимое для данного конкретного ребенка – узы кровного родства. Поступать же противоположным образом, отнимая детей по поводу и без[16],  можно лишь в том случае, если ты не считаешь кровное родство чем-то уникальным.

Заключение

Рассмотрение принципов традиционного воспитания в православной семье показало, что западная система ювенальной юстиции построена на совершенно иных принципах, несовместимых с российским менталитетом и культурой.

Для выхода из сложившегося кризиса института семьи государство призвано обеспечить право родителей и детей на духовное развитие, включая возможность получения знаний об основах исповедуемой религии, и не допускать внедрения в образовательную практику развращающих программ западного происхождения.

Задача любых государственных учреждений при работе даже с самой неблагополучной семьей – сделать все возможное для восстановления гармоничных межличностных отношений и активизации внутреннего семейного потенциала, категорически не допуская вмешательства во внутрисемейные процессы. Исключением из этого правила могут быть лишь случаи явно асоциального поведения и психических отклонений, представляющих опасность для членов семьи и остальных людей, которые отнюдь немногочисленны, как это преподносится лоббистами ювенальной юстиции. Кроме того, для этого, опять-таки, вполне достаточно эффективной работы существующих ведомств.

Крайне полезным следует признать всестороннее обсуждение правовых вопросов, связанных с правами семьи, со всеми общественными институтами нашей страны.